«Это моя гражданская позиция»: почему жители Вологодской области ездят на акции протеста в Шиес

NewsVo поговорил с несколькими вологжанами, решившими стать защитниками Шиеса. Больше всего их в граничащем с Архангельской областью Великоустюгском районе. Это Николай, Михаил и Роман. А также Антон, молодой человек из Вологды. Он попросил не называть его настоящего имени. После поездки в Шиес у вологжанина начались проблемы с полицией. Сотрудники силовых структур стали названивать его родителям и на работу.

Все они были в лагере противников полигона в разное время. А Роман и вовсе давал интервью в перерыве между задержанием и новой поездкой в Шиес. Он и сейчас там.

Николай:
Примерно три месяца назад промелькнула у меня в ленте ВКонтакте в одной группе информация. Я сразу открыл YouTube, набрал «Шиес». Так и узнал. Оказывается, рядом, у нас под боком, творится такая стройка. А мы и не в курсе.

Михаил:
Я узнал где-то год назад, увидел новость в соцсетях. Собирался туда ехать уже месяц, но не получалось — плотно занимался приютом для бездомных животных. Сейчас там появилось больше волонтёров, и я немного освободился. И уехал в Шиес на три дня, в выходные.

Роман:
Узнал недавно, что именно там происходит, из интернета. А вообще слышал ещё зимой. Как появилась возможность — решил поехать и увидеть всё своими глазами. Сейчас уже моя третья поездка в Шиес.

Антон:
Я узнал ещё в прошлом году. Время от времени отслеживал ситуацию. А поехал в Шиес, когда там начали избивать людей. Ездил несколько раз. Последний раз провёл больше недели.

Антон:
Это моя гражданская позиция. Я хотел поддержать экологический протест. Специалисты подсчитали, что если начнутся там выбросы, то всё разнесёт в другие регионы. 60% — в Коми, 30% — в Архангельскую область. А 10% по Вологодской будут гулять. При том, что никто не знает, что там и как собрались строить.

И также я хотел поддержать социальный протест. Для Архангельской области ведь это последняя капля, за гранью точки кипения.

Михаил:
Я не один такой, у нас тут ещё и девушки ездили из Великого Устюга, и другие ребята. Это я первый раз был.

Во-первых, я интересуюсь экологией. А Шиес рядом, и полигон этот может коснуться Вологодской области.
Эта экологическая проблема — глобальная. Чуть что — загрязнение пойдёт по Северной Двине в Белое море. Начнутся миграции животных. У зверей будет уничтожена естественная среда обитания. Хотят вырубить 5 тысяч га леса — уже это само по себе экологическая проблема.

Во-вторых, я вообще всегда за гражданскую активность. Я недоволен властью и тем, что происходит в стране. И для очень многих, кто сейчас на Шиесе, эта помойка стала последней каплей. Люди доведены до предела.

Северные люди лесом живут. А сейчас у них и его хотят отобрать. Там не будет ни чистых ягод, ни рыбы, звери пропадут. Не говоря уже о том, что и на здоровье загрязнение скажется.

Как были в Московской области выбросы — то же самое будет и здесь.

Михаил:
Всё, что угодно называют сейчас «эко», можно ещё написать, что без ГМО. Мы заходили в информационную палатку подрядчика. Там висят красивые брошюры, только без ссылок на исследования.

Строить начали якобы потому, что их исследования показали, что здесь нет ручьёв и болот. А тут кругом болота, торфяники, везде ручейки, которые впадают в Северную Двину. В этом лесу, если не знаешь, куда идти — в болотах пропадёшь.

Говорят, что делают по технологии из Европы. Но эта технология для временного хранения. А у нас собираются закапывать на много лет.

Николай:
Там столько денег угрохано. Дорогущие материалы укладывают, вся техника новая, с иголочки. За эти деньги в Подмосковье можно выстроить хороший перерабатывающий завод. А они решили на север весь мусор отправить, нас травить.

Михаил:
Когда я приехал — нас очень тепло встречали. Там так всегда. Из Северодвинска есть парень-баянист, с музыкой встречает. Когда ты уезжаешь — тебя все провожают и аплодируют. Это очень воодушевляет.

Когда смотришь на протест в интернете, кажется, что там 20 женщин против охранников. Но надо понимать, что Шиес — это довольно далеко отовсюду. Только от Урдомы 30 километров. А многие работают, не все могут просто взять и приехать. Но сама поддержка просто колоссальная.

Приезжающие и уезжающие постоянно меняются. Кто на два-три дня, кто дольше. И самое главное, поддержка идёт от тех, кто не смог приехать. Люди переводят деньги на оплату штрафов, передают нам продукты и вещи. В Котласе работает «бессрочка», так называемый Бессрочный протест. Это по сути гуманитарный пункт.

Антон:

Там сейчас столько продуктов натаскали, что ядерную зиму пережить можно. Я туда когда ехал, был в Устюге проездом, там 20 домов собирали продукты в Шиес.

И ещё хочу отметить. Это важно. Там девушки и женщины противостоят ЧОПовцам наравне с мужчинами, не боятся ничего и вообще очень много работают, готовят постоянно.

Михаил:

Я поразился самоорганизации, тому, как налажен быт. Уровень — как в армии. При этом нет никаких начальников. Люди сами находят себе работу. Это народный низовой протест, демократический.

Мы, когда приехали в Котлас, там ещё был парень из Вологды, и местный житель, мужчина, сказал нам спасибо, что мы приехали. Им важно, что мы за них вступились, и если что в Вологодской области произойдёт — они нам тоже помогут.

Роман:

Я в первый раз в своей жизни столкнулся с беспределом в чистом виде. Находящиеся здесь силовики: ЧОП, полиция, Росгвардия, ОМОН, спецподразделения — находятся не на твоей стороне, а на стороне мусорной мафии, которая занимается уничтожением леса, русской земли, и всё это грозит глобальной катастрофой. Причём не только Архангельской области, но потом пойдёт через Белое море за границу, в Норвегию и дальше.

Михаил:

Я уверен, что люди победят. Им там уже терять нечего. Для них это война. Север — это край охотников. У всех дома ружьё есть. А власть наша, наверное, очень глупая. Она не понимает, что если людей больше давить — они будут протестовать.

И в целом происходящее в Шиесе — это прецедент, пример, который может воодушевить другие регионы, людей по всей стране. Бесполезно сидеть дома и жаловаться. Нужно бороться за свои слова.

Антон:

Я был поражен тем, как на станции Шиес появился росток гражданского общества. Люди там ощутили последствия равнодушия. Они вдруг осознали, что они что-то да значат и имеют свою гражданскую позицию. Они убеждены, что если людей будет там больше, то ситуацию можно развернуть.

Михаил:
Настроение там боевое, сдаваться не собирается никто, все хотят идти до конца. Сравнивают происходящее с тем, что страна оккупирована и идёт уничтожение коренного народа.

И там люди очень сознательные. И нет человека который доволен сейчас властью. Многие раньше верили в правительство и были за Путина. Но столкнулись с беспределом. Когда президент так по-дурацки ответил на вопрос от вологодской журналистки, все разочаровались.

Здесь все разных политических взглядов, есть коммунисты, либералы, националисты. То есть люди, которые в обычной жизни, встретившись бы на улице, подрались. Но никаких стычек и конфликтов на этой почве в лагере нет. Все вместе, все понимают, что это общая проблема.

Антон:
Люди собираются стоять до конца. Некоторые не исключают силового варианта. Всех беспокоит, что будет после 15 июня. Они завершат экспертизы и будет понятно, можно ли вести строительство полигона.

Лично я наблюдал там болота. А «Технопарк» говорит, что их нет. Насколько будут правдивы проводимые исследования — не понятно. Я видел, что они болота песком засыпают, чтобы было не подкопаться.

Николай:
У меня был пост у экскаватора. Там подъехала платформа с песком, для разгрузки. Мы уселись под экскаватор. Так и сидели. Разговаривали о жизни. О себе. Знакомились.

Пришёл ЧОП, просили освободить территорию. А мы говорим, мол, пришли сюда погулять, это же лес, не запрещено. Они постояли — мы не расходимся. Потом пришла полиция — просили убраться с территории. Ничего не получилось.

У активистки с Урдомы были бумаги о том, что строительства здесь не должно быть. Мы просим их показать документы на разгрузочные работы. Их нет. Тем более тут нельзя разгружать по правилам: это первый путь, не тупиковый.

Ещё три дня блокировали им заправку экскаватора. Приехал бензовоз, мы не пропустили. Ночами дежурили. В итоге полностью почти остановили все работы.

Нас тогда приехало 25 человек. В те дни было много активистов, человек 40, наверное. И поэтому мы могли всё блокировать. Когда людей много, полиция и ЧОП руки стараются не распускать.

Я несколько дней побыл и вернулся, а через пару дней уже задержания начались. Каждый день видео просматриваю — узнаю знакомых.

Антон:

Меня задержали 31 мая. Это на самом деле был прецедент, потому что потом меня и ещё двух человек впервые оправдали. Всем раньше давали штрафы.

Там есть такой активист, он называет себя Древарх-Проосветлённый. Он проснулся рано утром и увидел, что экскаватор разгружает платформу с песком. Он пошёл к «Гаранту безопасности» (это название ЧОПа) и предложил им прекратить работы или он сейчас начнёт поливать их мочой из водного пистолета. Он выстрелил несколько раз вверх, на чоповцев попали брызги. Началась потасовка.

Я пришёл на шум, стал оттаскивать охранников, думал, они его сейчас разорвут. Там было ещё двое активистов. В итоге прибежала полиция, и нас всех задержали.

Самое интересное другое. Ко мне подошёл подполковник и сказал, что я задержан по статье 20.2.2 КоАП («Организация массового одновременного пребывания граждан в общественных местах, повлекших нарушение общественного порядка — Ред.»). По словам полицейского, эти действия я совершил 29 мая, то есть пять дней назад.

Они осматривали видео и якобы опознали меня в цепочке людей, стоявших перед экскаватором и мешающих его проезду. Я требовал показать запись — не показывали. Отвезли меня на суд в Коряжму. Уже часов 8 вечера было. Судья меня выслушала и минут через 15 оправдала. Сказала, что нет никаких причин меня задерживать, я могу идти. И ещё двух активистов, которых привезли со мной, их тоже оправдали.

Роман:
4 июня рабочие утром начали возводить забор, который перекрывает вход на их станцию. Это препятствует свободному перемещению граждан, которое согласовано с самой стройкой. Поэтому люди пришли туда, чтобы остановить работы. Силовики начали стягивать туда свои ресурсы: пришли полиция, потом ЧОП, потом ОМОН.

Сначала полиция выстроилась между народом и ЧОП. Затем пришёл чокнутый подполковник Ошеров, в мегафон просил людей разойтись. Люди не уходили и требовали принести документы на возведение забора. Потом он всё-таки принёс какую-то бумажку, которую назвал договором, ребята сказали, что договор уже просрочен, но Ошерова это не интересовало. Он отдал приказ вытеснять активистов.

)

Ошеров самолично начал вытаскивать каждого, кто попадался. Одним из первых был я. Он выхватил меня и передал в руки полицейскому. Тот потребовал стоять на месте. Я не стал сопротивляться. Но через несколько секунд на меня налетел Ошеров и сунул меня ОМОНовцу, тот утащил меня зашкварник. Я ему сказал, что не сопротивляюсь и готов идти сам. А он: «Я тебе лучше помогу», ну и в нецензурной форме меня осадил.

Составили протоколы и изъяли очки с Bluetooth-гарнитурой. Подумали, что у меня там камера или ещё что, сказали, что это уголовная статья и отправили их на экспертизу. А нас всех (задержали ещё четырех человек) повезли в Коряжму на суд. Протоколы составили за неповиновение сотрудникам полиции. Там нас признали виновными, оштрафовали на 500 рублей и отпустили.

Михаил:
Там их очень много. Есть полиция, есть ОМОН и Росгвардия. 200 человек только на станции дежурит. Плюс они в ближних поселениях раскомандированы. Росгвардия ходит с автоматами. Есть местные полицейские, есть из других регионов. Они действуют вместе с охранниками.

У них там очень тесные взаимоотношения. Живут вместе, вместе пользуются помещениями. Полиция составляет протоколы в сколоченных сарайчиках ЧОПа, хотя это не временные пункты полиции. Там таблички висят: «Гарант безопасности». И есть такая информация, что полицейских кормит ЧОП.

Вот недавно сотрудники полиции начали помогать охранникам забор восстанавливать. В лагере шутят, что они скоро в руки лопаты возьмут и будут полигон этот копать.

Теперь вот ОМОН с дубинками и собаками начали ходить просто так по лагерю. Говорили, что ищут типа провокаторов. Но это скорей была акция устрашения.

Николай:
У меня после этой истории очень отношение к президенту поменялось. Я смотрел по телевизору, девушка-корреспондент из Вологды вопрос Путину задала. Он сказал, что всё должно быть при согласии местных жителей, обещал поговорить и с Орловым, и с Собяниным.

И что? Они в Урдому привезли автобусы с посторонними людьми и устроили голосование в ДК за принятие этой стройки. А своих даже не пустили.

Потом отношение у меня к полиции поменялось. Она заодно с ЧОПом! Ходят все в балаклавах. Когда активисты не давали вертолету, который привёз топливо, сесть на площадку, чоповцы всех растаскивали — и пенсионерку кинули в канаву. Полиция отвернулась — типа она тут ни причём и не видит.

Я вернулся, на работе рассказал, показал видео ребятам. По-разному отреагировали. Некоторые удивляются, говорят: ты чего на старости лет в такую ерунду залезаешь? Я говорю: да и пофиг, ну кинули бы меня в канаву, я бы всё равно поехал. Кто-то удивлялся: не может быть, говорили, что стройку остановили.

Роман:
Одно, когда видишь с экрана монитора, и другое — когда в жизни. Еще больше недоверия к силовым структурам, к власти. Я презираю этот режим, который калечит людей, калечит судьбы, такому режиму нельзя властвовать.

Михаил:
Я очень воодушевлён. Уверен, что люди победят. Теперь у меня появилась надежда, что будущее у страны есть. Я считают, что если народ не борется за свои права, то у народа такой страны нет будущего. Это касается всех государств, даже демократических. Там тоже власть может притеснять людей, только вот люди этого не допускают.

У нас народ сейчас проснулся. Люди в Шиесе говорят, что когда победят, то на этом не остановятся. Будут добиваться остальных своих прав, собираются бороться за прямые губернаторские выборы в первую очередь.

У всех разные позиции, но есть общее мнение: многое в стране нужно менять.

В лагере ходит такое выражение: Если бы Шиеса не было, его бы стоило придумать. Потому что Шиес разбудил народ.

Источник